Пути совершенствования законодательной системы в борьбе с кибертерроризмом в России и за рубежом

Дата: 26.07.2007
Источник: www.crime-research.ru
Автор: Виталий Беспалов


... показал, что они произошли из-за отсутствия надлежащего агентурного перекрытия, а стало быть, и своевременной информации о теракте на стадии его подготовки. Конечно, все шаги террористов предугадать невозможно, но можно попробовать просчитать их новую цель, место и время акций.

Нелишне упомянуть о принятом на Украине (нашем ближайшем соседе) законе от 20 марта 2003 г. "О борьбе с терроризмом". Его статья 1 определяет технологический терроризм как преступления, совершаемые с террористической целью с применением в том числе средств электромагнитного действия, компьютерных систем и коммуникационных сетей, включая захват, вывод из строя и разрушение потенциально опасных объектов, которые прямо или опосредованно создали или угрожают возникновением угрозы чрезвычайной ситуации вследствие этих действий и составляют опасность для персонала, населения и окружающей
среды, создают условия для аварий и катастроф техногенного характера[4].

Многие исследователи отмечают, что для Украины проблема терроризма и его новых высокотехнологических форм не актуальна. Но с этим не согласны украинские эксперты. Так, на взгляд В. Крутова, для проявления терроризма в Украине есть предпосылки. Их нарастанию способствуют как внутренние противоречия, так и внешние факторы. Первые характерны для всего постсоветского пространства и связаны с экономическими социальными проблемами. Это и резкое размежевание населения по уровню доходов, и продолжающаяся напряженность в политической жизни, и набирающая силу криминализация всех сфер жизни общества, и т.п. А если к тому же принять во внимание процессы глобализации, то при дальнейшей эскалации мирового терроризма Украина, как крупнейший европейский коридор, вряд ли сумеет остаться в стороне.

В нынешнее время складывающаяся обстановка требует неотложного совершенствования и развития действующей системы борьбы с терроризмом как целостной, интегрированной структуры, объединяющей противодействие терроризму на всех направлениях, включая и новое его проявление. Одним из инструментов противодействия кибертерроризму является уголовно-правовой институт как в рамках национального законодательства, так и на уровне международном. В условиях борьбы с терроризмом особую значимость приобретает предупредительная функция уголовно-правовой системы.

Существует мнение, что для уголовного права кибертерроризм - это фантом, ибо ни в одном уголовном кодексе нет соответствующих статей. Пока под этим термином в России понимается социологический и криминологический феномен, который нужно изучать и исследовать. Многие российские ученые просто не осознают всю важность этого явления и склоняются к мысли, что перед нашей страной (как и перед Украиной) пока не стоит такая проблема ввиду низкой или недостаточной развитости наших информационных технологий по сравнению, скажем, с США. Между тем кибертерроризм выражается в преднамеренной политически мотивированной атаке на информацию, обрабатываемую компьютером, создает опасность для жизни и здоровья людей или наступления иных тяжких последствий, если такие действия были содеяны с целью нарушения общественной безопасности, запугивания населения, провокации военного конфликта. И такая характеристика этого явления, на наш взгляд, наиболее приближена к действительности[5]. Иными словами, кибертерроизм - есть обычный терроризм, но только он использует в качестве устрашения не пояс шахида, а возможности современных информационных технологий и уязвимость компьютерных систем, связанных с критическими элементами инфрастуктуры.

Некоторые исследователи полагают, что кибертерроризм вполне объективно подпадает под действующую в России статью 205 УК РФ, которая не требует дополнительной нормы: "Терроризм - совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях". В этой статье налицо все признаки терроризма: и политическая окраска, и совершение деяний с целью создания атмосферы страха, напряженности, паники, и принцип публичности (четко выделяющий эту категорию преступлений из остальных разновидностей киберпреступности), и направленность не на конкретных лиц (в отличие от других видов преступлений), а на неопределенный круг граждан, становящихся жертвой кибертеррора. Только указанные деяния кибертеррориста носят характер не взрыва, поджога, а "иных действий". И для того чтобы кибертеррористов можно было привлекать к уголовной ответственности по этой статье, не нужно даже вносить в эту статью поправки, достаточно дать ей более широкое толкование (например, в судебной практике), параллельно дополнив раздел IX "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка" соответствующими нормами или статьями[6].
Вместе с тем есть и другое мнение. В часть 2 ст. 205 предлагается внести поправку, которая усиливала бы уголовную ответственность за совершение терроризма с использованием компьютерной информации, ЭВМ, системы ЭВМ или их сети. Структурно часть 2 будет выглядеть примерно так:
"2. Те же деяния, совершенные:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) с применением огнестрельного оружия;
в) с использованием компьютерной информации, ЭВМ, системы ЭВМ или их сети, -
наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет".
А далее нужно будет внести изменения или дополнения в соответствующие статьи Уголовного кодекса:
ст. 205.1 "Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению" - необходимо дополнить нормами, затрагивающими использование Интернет как орудие для такого вовлечения;
в ст. 207 "Заведомо ложное сообщение об акте терроризма" - указать средством сообщения компьютерные системы и глобальную систему Интернет (официальные сайты);
ст. 208 "Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем"- дополнить нормой, в которой будет предусмотрено, что подобное формирование может быть организовано с использованием сети Интернет;
ст. 210 "Организация преступного сообщества"- дополнить нормой, аналогичной предыдущей;
ст. 215 (ч. 2) "Нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики"- дополнить квалифицирующим признаком совершение деяния с использованием ЭВМ, системы ЭВМ или их сети;
в ст. 215.1 "Прекращение или ограничение подачи электрической энергии либо отключение от других источников жизнеобеспечения" - указать, что способом отключения может быть ЭВМ, их системы или сети, а специальным субъектом в этом случае будет лицо, допущенное по долгу службы к этой ЭВМ (системе, сети);
ст. 215.2 "Приведение в негодность объектов жизнеобеспечения"- уточнить, что способом приведения в негодность может быть ЭВМ (их системы и сети), что, по сути, дублирует ст.215.1;
в ст. 217 (ч. 2) "Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах" - квалифицирующим признаком указать использование ЭВМ или их сети.
И тогда, руководствуясь на практике соответствующими дополнениями, можно будет уже сегодня квалифицировать кибертерроризм как преступление против общественной безопасности и общественного порядка.
Однако некоторые ученые считают, что подобной перегруженности в нормах Уголовного кодекса не должно быть, поскольку кибертерроризм ничем не отличается от обычного терроризма[7].

1. Голубев В.А. "Кибертерроризм" - миф или реальность? / http://www.crime-research.org.
2. Пути совершенствования законодательной системы в борьбе с кибертерроризмом в России и за рубежом (Д.Б. Фролов, "Законодательство и экономика", N 5, май 2005 г.)
3. Пути совершенствования законодательной системы в борьбе с кибертерроризмом в России и за рубежом (Д.Б. Фролов, "Законодательство и экономика", N 5, май 2005 г.)
4. Пути совершенствования законодательной системы в борьбе с кибертерроризмом в России и зарубежом (Д.Б. Фролов, "Законодательство и экономика", N 5, май 2005 г.)
5. Фролов Д.Б., Старостина Е.В. Новая система страха - кибертерроризм // Безопасность информационных технологий. - 2004. - N 2
6. Пути совершенствования законодательной системы в борьбе с кибертерроризмом в России и за рубежом (Д.Б. Фролов, "Законодательство и экономика", N 5, май 2005 г.)

Добавить комментарий

Всего 0 комментариев