Криминализация киберпреступлений: достижение консенсуса
Дата: 05.04.2004Источник: Crime.vl.ru
Автор: Татьяна Тропина, аспирантка ЮИ ДВГУ
Международное сотрудничество в борьбе с киберпреступностью невозможно, если в законодательстве одной страны деяние криминализировано, а в другой – нет. Учитывая трансграничный характер подобных преступлений, эффективное противостояние киберпреступности невозможно в случае, когда и расследование преступлений, и выдача правонарушителей и их судебное преследование затруднены или вообще неосуществимы из-за различия в национальном уголовном законодательстве стран. Фактически, эти различия служат своеобразным «барьером» для преступников, ограждая их, позволяя уйти от ответственности и оставляя безнаказанными их деяния, при этом усилия тех государств, которые стараются защитить своих граждан от компьютерных правонарушителей, тратятся впустую.
До глобализации, которая постепенно стирает границы не только информационного пространства, но и физические границы между государствами, криминализация тех или иных деяний была исключительным решением государства и никак не влияла на международную обстановку. Государству было необходимо воздействовать только на своих граждан, а также на лиц, которые находились на его территории. Кроме того, триста – четыреста лет назад возможность для гражданина одной страны – например, Франции или Англии оказаться на территории отдаленного государства – скажем, Китая, были весьма невелика. Пароходы, поезда, автомобили, а позже – самолеты – делают путешествия через океаны даже в самые отдаленные уголки земного шара доступными. А с появлением глобальных информационных сетей для пересечения «виртуальных» границ между государствами необходим только компьютер с выходом в Интернет. Электроны не остановишь на границе и не потребуешь у них паспорт и визу.
Киберпреступники могут орудовать в любом месте киберпространства, к юрисдикции какого бы государства оно ни принадлежало. Они успешно используют правовую брешь, которая существует в результате того, что развитие компьютерных технологий опережает на несколько шагов законодательное регулирование этих отношений, особенно в уголовно-правовой сфере и на международном уровне.
У этой проблемы есть два аспекта – во-первых, остаются безнаказанными лица, совершающие киберпреступления, и, во-вторых, лица, соблюдающие законы своей страны, могут подвергнуться судебному преследованию в другой из-за различий в уголовно-правовом регулировании отношений в сфере компьютерных технологий. [См. Mark D. Goodman, Susane W. Brenner, The Emerging Consensus on Criminal Conduct in Cyberspace // UCLA Journal of Law and Technology. – 2002. - № 3.] Например, в американском штате Луизиана действуют законы о борьбе со спамом, предусматривающие уголовную ответственность за фальсификацию сообщений, а также запрещающие программное обеспечение, предназначенное для фальсификации заголовков писем. [Наумов В. Б. Право и Интернет: Очерки теории и практики. М., 2002, С. 102.] Антиспамовые законы в США также, скорее всего, в ближайшее время будут приниматься на федеральном уровне. [См. например http://www.bezpeka.com/news/2003/06/2307.html; http://introweb.ru/inews/news848.php]. При этом существует огромное количество стран, в которых спам уголовно не наказуем. Получается, что лицо, соблюдающее законы своей страны, разрешающие спам или не запрещающие его, может подвергнуться преследованию в другом государстве, где рассылка незапрашиваемых электронных сообщений карается в соответствии с уголовным законом. Это касается не только спама, но и других преступлений. Так, например, в США был прецедент, когда провайдер CompuServe должен был отказать в предоставлении услуг по размещению в сети нацистского Web-сайта из-за его информационного содержания (при отсутствии нарушения условий договора о размещении сайта). При этом провайдер оказался между двух огней: отказ в предоставлении услуг по размещению сайта мог преследоваться в США как нарушение Первой поправки о свободе слова, в то время как во Франции или Германии CompuServe могли быть предъявлены обвинения в размещении нацистской информации в случае если бы сайт не был снят. [Американский гражданин Гари Локк, разместивший материалы в сети, был арестован в Европе и выдан Германии, где был осужден за пропаганду расовой ненависти. Подробнее об этом инциденте см. John F. McGuire, Note, When Speech Is Heard Around the World: Internet Content Regulation in the United States and Germany, 74 N.Y.U. L. REV. 750, 768-770 (1999) // http://www.nyu.edu/pages/lawreview/74/3/McGuire.pdf. Также см. См. Mark D. Goodman, Susane W. Brenner, The Emerging Consensus on Criminal Conduct in Cyberspace // UCLA Journal of Law and Technology. – 2002. - № 3].
Отсутствие границ в глобальных информационных сетях, как уже было сказано, требует определенной последовательности в борьбе с преступлениями в этих сетях, особой координации действий стран.
Американские исследователи С. Бреннер и М. Гудман говорят о двух путях решения этой проблемы: первый заключается в том, чтобы создать некий единый универсальный кодекс, предусматривающий ответственность за киберпреступления, чтобы подобные деяния преследовались не в соответствии с национальным законодательством стран, а в соответствии с этим международным законом. Это выводит уголовно-правовое регулирование борьбы с киберпреступностью из компетенции национальных законодателей и поднимает его на международный, наднациональный уровень, и, таким образом, устраняет несогласованность действий государств. Но жизнеспособность этой системы, по мнению исследователей, весьма сомнительна, поскольку страны не склонны передавать регулятивные функции, находящиеся в их исключительной компетенции, на международный уровень.
Альтернативой этому способу является создание некоего шаблона, набора принципов, которым государства будут руководствоваться при принятии новых уголовных законов или реформировании уже существующих. Эти принципы будут служить гарантией того, что не будет законодательных брешей и несоответствия законов одной страны уголовно-правовым нормам другой. По этому пути пошел Совет Европы, приняв Конвенцию о киберпреступности [Mark D. Goodman, Susane W. Brenner, The Emerging Consensus on Criminal Conduct in Cyberspace // UCLA Journal of Law and Technology. – 2002. - № 3].
Функциями уголовно-правового регулирования являются охрана социального порядка в обществе, охрана особенно важных для нормального функционирования и развития государства общественных отношений от посягательств. Каждое государство само определяет, какие общественные отношения подлежат уголовно-правовой охране. Есть специфические деяния, которые являются уголовно-наказуемыми только в одной или нескольких странах. Это может быть следствием религиозных норм, или этических норм, действующих в государстве, или обусловливаться его политическим режимом. Но есть виды преступлений, которые можно найти в уголовном законодательстве практически любого государства. Это:
(1) преступления против личности (убийства, изнасилование, причинение вреда здоровью),
(2) преступления против собственности (кража, мошенничество, уничтожение имущества),
(3) преступления против государственной власти (государственная измена, шпионаж, преступления против правосудия) и
(4) преступления против общественной нравственности (распространение непристойных материалов).
Первые две категории являются преступлениями malum in se, сама их суть противоречит общественным и нравственным законам, общество не может их не запретить, поскольку без этих запретов оно не сможет функционировать. Поэтому в квалификации этих деяний и в судебном преследовании за их совершение наблюдается наибольшая последовательность.
Наибольшая непоследовательность и отличия национальных законов наблюдаются в последнем виде деяний, поскольку они зависят от моральных и религиозных принципов, ценностей общества.
Все вышесказанное применимо и к высокотехнологичным преступлениям. Больше всего международному регулированию поддаются те киберпреступления, которые посягают на жизнь человека, его физическую неприкосновенность, а также на собственность юридических, физических лиц и государства, поскольку они являются преступлениями malum in se. Даже в определении этих преступлений уголовное законодательство различных государств более или менее единообразно. Сложнее всего с преступлениями, связанными с распространением порнографии, азартными играми, пропагандой расовой и религиозной вражды, поскольку этические и религиозные принципы в различных государствах могут отличаться настолько сильно, что достижение консенсуса будет просто невозможно. Это показывает и приведенный выше пример про информацию, размещенную на нацистском сайте. Для Германии и Франции, переживших Вторую Мировую войну и познавших все ужасы нацистского режима запрещение пропаганды нацизма важнее свободы слова. США же в этом случае свободу слова определяют в качестве высшей ценности. Каждое из государств право с точки зрения своих нравственных и этических принципов, действующих в обществе.
С. Бреннер и М. Гудман в своей работе «The Emerging Consensus on Criminal Conduct in Cyberspace», посвященной достижению согласия между странами по вопросам преступлений в киберпространстве предлагают термин «консенсусные киберпреступления». Это те виды киберпреступлений, по поводу которых государства, координирующие свои усилия в борьбе с киберпреступностью, могут и должны достичь или уже достигли согласия как в квалификации этих деяний в качестве преступлений, так и в их расследовании и судебном преследовании. Они классифицируются, как и традиционные преступления, в зависимости от вида охраняемых уголовным законом общественных отношений, являющихся объектом преступного посягательства. М. Гудман и С. Бреннер выделяют четыре вида этих «консенсусных киберпреступлений». Это преступления против личности, против собственности, против...
|
Добавить комментарий |
| Всего 0 комментариев |
